Интервью журналу JazzКвадрат (2005) 

Если задаться вопросом, что общего у великого Рэя Чарльза и легендарного барабанщика Билли Кобэма, непревзойденных гитаристов Лэрри Карлтона и Майка Стерна, а также таких джазовых имен, как Анатолий Кролл и Алексей Козлов, Игорь Бутман и Сергей Манукян, человек посвященный однозначно ответит: «джаз». Но человек искушенный обязательно добавит: «гитарист Игорь Бойко» - и будет прав «на все сто», так как со всеми вышеперечисленными и многими другими достойными мастерами этот музыкант уже успел сыграть.

Этот гитарист, скромный парень с обаятельным взглядом и бойкими пальцами, не стремится залезть в верхние строчки музыкальных хит-парадов; он спокойно и с достоинством делает свое дело: пишет музыку, учебники, выпускает альбомы, не забывая о главном своем предначертании: игре на гитаре.

Если бы в музыке, как и в спорте, существовала градация: «первая гитара страны», то Игорь по достоинству мог бы претендовать на этот титул. Однако сам музыкант всегда говорит шутя: «Первой гитарой» никогда не буду – «первых» и так очень много…»

- Тогда первый вопрос: вам довелось играть с Рэем Чарльзом – легендарным музыкантом, певцом и композитором, отцом-основателем музыкального стиля «соул». Вот уже год, как он ушел от нас. Каким запомнился вам этот великий человек?

- Этот день отпечатался в памяти на всю мою жизнь; действительно, мне посчастливилось сыграть вместе с этим грандом джаза его последний концерт в нашей стране.

Как сейчас помню, дело было 2 ноября 2000 года. Вдруг мне позвонил Алексей Козлов и предложил сыграть джем-сейшн в резиденции американского посла в Москве, на приеме, посвященном приезду Рэя Чарльза. Естественно, я отбросил все свои дела - от такого предложения я не мыслил отказаться; уже просто находиться рядом с Рэем на одной сцене, не то, чтобы играть с ним - огромная честь для любого музыканта. В этот же день мне привезли домой конверт из посольства, где находилось роскошно оформленное приглашение.

Вечером в посольстве проходил прием для очень узкого круга приглашенных. Рэй немного опаздывал – приехал с концерта в Кремле уставший и явно был не в форме. Нас с Алексеем Козловым и «Арсеналом» попросили начать; и как только Рэй услышал нашу музыку, он буквально преобразился – заметно оживился и попросил подвести его к клавишам. Он моментально влился в нашу игру, с абсолютной точностью уловив ритм и мелодию, подпевал, самозабвенно подтанцовывал ногами. Мы сыграли несколько пьес в стиле «фанк», вызвав фурор. Думаю, это в первую очередь благодаря божественному Рэю Чарльзу, его харизме, его потрясающей энергетике, его дару.

- Игорь, почему именно гитара, а не «модное» во все времена пианино, или, не утонченно-элитарная скрипка? Не давала покоя романтика: ночь, луна, балкон возлюбленной, образ «парня с гитарой», поющего серенады?

- Да нет, все начиналось гораздо раньше – когда мне было лет 8, так что в ту пору ни луна, ни девушки, ни серенады, меня, что естественно, еще не вдохновляли. Все намного прозаичнее: я родился и рос на Украине, в городке Сумы, в обыкновенной семье служащих. Родители не были музыкантами, хотя и любили иной раз - по праздникам, когда приходили гости, попеть песен. С утра до вечера они трудились на производстве и не имели времени и возможности уделять внимания нашему с сестрой музыкальному воспитанию. Все произошло как-то само собой: однажды вечером в нашем дворе я услышал старших ребят; они сидели на лавочке и пели популярные в то время песни – репертуар советских ансамблей – ВИА, а также иностранные песни, которые в начале 70-х были у всех на слуху – тогда слова «хит» у нас не знали.

Собственно, меня поразили ни столько сами песни, сколько звучание гитары – яркое, сочное, свободное, немного дерзкое. Мне понравилась ее легкость и изящность. Я полюбил этот инструмент: приставал к ребятам: «покажите аккорды – хочу научиться играть, так же, как вы!» Помню, первым моим «учителем» стал соседский парень Сашка – он охотно рассказывал свои «секреты», давал слушать записи; с его помощью я сделал первые шаги своего музыкального самообразования. Что интересно, гитара настолько захлестнула меня, что я, не раздумывая, променял ее на занятия спортом – до увлечения ей я серьезно занимался спортивной ходьбой, причем, у известного тренера, воспитавшего неоднократного олимпийского чемпиона!

Эти жертвы не прошли зря - буквально через пару лет я создаю школьный ансамбль.

Услышав, как я играю, выпускники предложили мне поучаствовать в более серьезном, уже не школьном коллективе. Мы попробовали. Получилось – настолько хорошо, что мне, обычному школьнику, постоянно предлагали играть в различных коллективах. Это позволило мне, постоянно совершенствуя свою игру, развиваться творчески. Дошло до того, что к 16-ти годам я играл в лучшем ВИА своего родного города - ансамбле «Барвы». И поскольку я был самым молодым в коллективе, который состоял из опытных, сформировавшихся профессионалов, мне приходилось постоянно подтягиваться до их уровня.

- Репертуар был технически сложным?

- Всяким. Весь трюк заключался в том, чтобы не изощряться в пассажах, в импровизациях, но точно, «один в один» сыграть популярную на тот момент мелодию – будь то песня Тухманова или музыка «Биттлз».

- ?

- Вижу ваше недоумение, но в те годы мы играли и композиции «Биттлз», и таких команд, как «Чикаго» и «Иглз». Официально советская пропаганда этого не поощряла, но и запрещать не могла – было уже не то время. Многие имена иностранных музыкантов знала и любила наша молодежь.

Дискотек в современном виде тогда еще не существовало, поэтому особой популярностью у молодежи пользовались так называемые танцплощадки при домах и парках культуры. Наш ансамбль старался идти в ногу со временем, не деля песни на «наши» и «не наши», просто исполняя, то, что людям нравится. Разнообразный опыт игры «вживую» постепенно и мне позволил выйти на новый уровень в музыкальном развитии – мальчишке без музыкального образования попасть работать в Сумскую государственную филармонию, в высокопрофессиональный коллектив «Обрий».

- Выходит, даже музыкальной школы вы не заканчивали - невероятно! И все же, какие-нибудь курсы, кружок, занятия гитарой частным образом – в биографии супергитариста Игоря Бойко – наверняка были?

- Дело в том, что в те годы учиться гитаре в Советском Союзе было просто негде – преподавали фортепиано, скрипку, но в основном русские народные инструменты – баян, балалайку. Многие ребята-гитаристы специально шли в кружки балалайки, чтобы хоть как-то почувствовать струны, понять принцип игры. Мне же было просто некогда этим заниматься; мое образование проходило само по себе, эмпирическим путем. По сути, я самостоятельно освоил нотную грамоту и элементарную теорию музыки. Такие вот мои «университеты»…

- То есть все эти годы гитара у вас была единственным делом жизни?

- Не совсем. Параллельно я успел окончить машиностроительный техникум, и по настоянию родителей даже собирался идти в институт. Они были уверены, что у человека, особенно у мужчины, должна быть «настоящая, серьезная профессия»; в те годы в общественном сознании прочно считалось, что профессия музыканта, играющего не классическую музыку – это не профессия. По себе знаю, и это не шутка, при вопросе «кем работаешь?» и ответе «играю на гитаре», меня часто переспрашивали: «нет, это понятно, а по профессии ты кто?». В общем, все эти годы я находился на перепутье: как мотивировать перед родителями свой окончательный выбор – выбор музыканта. И только мой приход в филармонию убедил родителей в правильности моего выбора – почти убедил.

- Какие же аргументы им требовались еще?

- Окончательную точку в этом животрепещущем вопросе поставила, как ни странно, служба в армии. Вижу ваше удивление, но с армией мне в жизни и вправду на редкость повезло.

Совершенно случайно я попал служить в Венгрию - в военный ансамбль песни и пляски ЮГВ – южной группы советских войск. Оказаться в подобном коллективе музыкантов-профессионалов рядовому без специального образования было практически невозможно. Но во время прослушивания факт биографии – работа в филармонии – сыграл решающую роль.

Это был полноценный эстрадно-симфонический оркестр в усеченном составе. Служить было интересно и приятно; никакой дедовщиной, сами понимаете, среди музыкантов даже не пахло. И за время службы, видимо, зарекомендовав себя с хорошей стороны, я получаю предложение остаться работать в этом коллективе - по вольному найму.

- То есть сверхсрочно?

- В том то и дело, что нет! Сверхсрочник обязан постоянно носить форму, участвовать в военных учениях, жить на территории военного городка, притом, согласно уставу. Вольнонаемный же работник находился вне строгих рамок армейской жизни. Мне предоставлялась возможность жить за территорией части, свободно одеваться, облачаясь в форму лишь во время выступлений ансамбля, посещать клубы и кафе, театры и музеи, коих в Будапеште было немало. Разумеется, не раздумывая, я согласился.

Именно с этого момента – с 1984 года начинаются мои публичные джазовые выступления - на сценах джаз-клубов Будапешта. Я играл как в составах с местными музыкантами, так и сольно.

- Чем «братская» Венгрия отличалась тогда от СССР - «старшего соседа по социалистическому лагерю»?

- Да всем отличалась. Венгрия уже тогда была одной из самых «западных», продвинутых во всех отношениях соцстран. Естественно, и в музыкальном плане это ощущалось тоже; здесь были открыто представлены различные стили и направления современной музыки, о чем в Союзе и не помышляли. А главное, Венгрию уже тогда посещали ведущие группы и исполнители мирового значения: от рок-музыки до джаза – причем как традиционного свинга, так и современных, электронных его форм: джаз-рока, фьюжна и других. После службы я провел в Венгрии в общей сложности еще 2 года.

- Что так мало? Не верится, что Будапешт - жемчужина Дуная, творческому человеку может надоесть…

- Будапешт прекрасен. И руководитель ансамбля предлагал мне продлить контракт, но дело в том, что для себя я решил: все-таки получить музыкальное образование. Для этого выбрал Киевское музыкальное училище им. Глиера – старейшее и с царских времен весьма уважаемое заведение. Во многом еще потому выбор пал на этот вуз, что там преподавал известнейший на тот момент джазовый гитарист и педагог страны – Владимир Алексеевич Молотков. Счастлив, что судьба свела меня с этим удивительным человеком, русским интеллигентом, настоящим учителем, который в корне изменил мои представления о гитаре как об инструменте, о ее возможностях, вооружил меня глубокими знаниями в области основ джазовой импровизации и гармонии. Кстати, благодаря этому человеку, еще тогда я начал заниматься исследовательской деятельностью на этом поприще, и уже 1988-м году у меня вышло первое учебное пособие по теории импровизации; пусть пока самиздатом, на паршивой бумаге, зато с собственным видением проблемы.

- Удавалось ли совмещать учебу в училище с концертной деятельностью?

- Да, на протяжении всех 4-х лет учебы я участвовал в совершенно разных музыкальных мероприятиях. Одним из самых ярких, запоминающихся событий тех лет я считаю участие нашей группы – « Dinamo Kiev Orchestra ” в московском международном фестивале «Интершанс-89», лауреатами которого мы стали. Это помогло группе записать свой первый собственный диск под названием «001». Несмотря на учебу, музыкальная жизнь бурлила; многочисленные фестивали, гастрольные поездки по разным городам страны помогали мне совершенствоваться на практике, оттачивать исполнительское мастерство.

- По окончании училища – уже были какие-то конкретные планы?

- Третьим «элементом», таким же судьбоносным в моей жизни, как работа в филармонии и служба в Венгрии, для меня стало приглашение в оркестр «Современник» под управлением Анатолия Кролла - признанного джазового мэтра отечественной сцены. И как профессионал, и как человек, в моей жизни Анатолий Ошерович сыграл огромную роль; за это я ему благодарен всегда! В период работы в его блестящем коллективе мне посчастливилось познакомиться со многими прославленными джазменами страны, особенно с неподражаемым пианистом и джаз-вокалистом Сережей Манукяном, с которым у нас начинается профессиональная и человеческая дружба.

- Насколько известно, несколько лет вы жили и плодотворно трудились в Нидерландах. Как судьба занесла вас в эту желанную для любого творческого человека, абсолютно экзальтированную, но малодоступную для нас страну? И что, наконец, побудило вас уехать?

- Шел 1992-й год – время политических потрясений и пустых прилавков. В России царили социальная и бытовая неустроенность, коллапс в искусстве, музыке и кино. Эта обстановка, неясность творческих перспектив, вынудили меня откликнуться на авантюрное, на первый взгляд, предложение знакомого-музыканта съездить поработать в Голландию. Авантюрность заключалась в том – что он сам нашел этот «скользкий» вариант и предложил поехать вместе с ним – в качестве моральной и музыкальной поддержки: мы не знали, что будем там играть, где будем жить. Тем не менее, нам удалось «зацепиться» в Амстердаме – на самом деле, это оказалось не так сложно. Вскоре я реализовал собственный проект – стал играть музыку в стиле «фанк» на базе электронных новшеств, а также создать свою фьюжн-группу, группу интернациональную, что для космополитичного Амстердама характерно.

«Голландский» период моего творчества продолжался почти 2 года и завершился возвращением в Москву - настоял все тот же Сергей Манукян, объясняя, что сейчас для джазистов в России открываются все новые творческие горизонты. Как оказалось, я и впрямь вернулся не зря: вместе с Манукяном мы объездили полстраны, участвовали во множестве фестивалей, нарабатывая имя и связи.

К этому времени жизнь в стране более-менее начала налаживаться; для музыкантов тоже стала появляться работа, а труд их соразмерно, - даже по европейским меркам, - оплачиваться. Примечательно, что джаз как музыкальный жанр стал становиться востребованным: открывались новые клубы, площадки; к джазу просыпается интерес в нашей прессе.

- Тем не менее, то, что вы работали со звездами поп - и рок-музыки – факт общеизвестный.

- Отрицать не буду... В 1995-м году я получил лестное предложение от коллеги по творческому цеху Андрея Большакова участвовать в беспрецедентной акции – профессиональном шоу гитаристов “ Washburn days in Russia ” с участием культового гитариста-виртуоза Майкла Анджело и лучших гитаристов России. Пожалуй, этот период знаменует четвертый столь значимый в моей жизни элемент. После этого концерта мое имя стало известным не только в джазовой музыкальной среде, - я начинаю совместную работу с такими асами жанра, как Игорь Бутман, Слава Горский и другими, - но также в популярной и рок-музыке. В качестве студийного гитариста на запись своих альбомов меня приглашают к сотрудничеству исполнители, объективно добившиеся успехов в этих направлениях: Валера Сюткин, Земфира, Чичерина и другие. Не скрою, что работа в этих жанрах оплачивается лучше, чем в джазе, а деньги лишними не бывают. Однако я всегда выбирал – с кем именно мне работать, и наличие профессионализма всегда здесь являлось для меня определяющим.

Одновременно с этим я собираю свой собственный коллектив «Игорь Бойко Бэнд», который, претерпевая изменения, периодически выступает и по сей день.

- Игорь, вы скромно умалчиваете еще об одной своей «эмиграции» - американской.

- Ну, эмиграция – это, наверное, громко сказано, поэтому и рассказывать особенно нечего. В 1996-м году; я узнаю, что выиграл «Грин Кард»; на которую когда-то подавал заявление. Поначалу не поверил, расценивая ее выигрыш как розыгрыш друзей; позвонил в посольство – оказалось: правда.

Решил поехать – было интересно окунуться в атмосферу нью-йоркских клубов, живьем соприкоснуться с колыбелью джаза. Пожил в Нью-Йорке у родной сестры Людмилы, которую увез супруг значительно раньше, а также у друзей по Киеву, ныне эмигрантов - в городе Торонто, в Канаде.

- Ну, а Америка чем вам не угодила?

- Америка хороша, но, чтобы адаптироваться к жизни там, и, в особенности, в моей профессии, нужно родиться там. Или, по крайней мере, приехать в раннем детстве. Взвесив все обстоятельства, я принимаю решение вернуться назад; о чем не жалею – в Москве начинается новый творческий подъем: выпуск первого сольного альбома. Помимо работы с Валерой Сюткиным, в тот момент я получаю приглашение от легендарного Алексея Козлова поработать в новом составе его знаменитого «Арсенала». Я отработал год и записал пластинку с этой командой, но жизненные обстоятельства вынудили меня приостановить сотрудничество; при этом и с Алексеем Семеновичем, и с его ребятами у нас сохранились добрые отношения.

Кроме того, с 2000 года осуществилась моя давняя мечта: начинается лицензированное издание моих учебных пособий, которых в общей сложности пока вышло пять. В них я систематизирую свой опыт музыкального теоретика и гитариста-практика. Приятно, но факт – все они пользуются спросом.

- Это говорит о том, что сегодня у нас к гитаре новый всплеск интереса?

- Интерес к гитаре, по крайней мере, последние 30 лет, неизменно растет. И до сих пор гитара как инструмент находится в стадии совершенствования; ее возможности далеко не исчерпаны. Поэтому, а также благодаря появлению в стране доступной информации о гитарах и гитаристах, появлению широкого ассортимента гитарного оборудования, и, конечно же, инструментов раскрученных гитарных брэндов, за последние лет 10 произошел массовый скачок в развитии гитарной музыки. Это повлекло рост нового поколения динамичных и способных гитаристов. Все это, а также многочисленные просьбы уже ко мне: «научите играть, как вы», сподвигли меня на создание в 2005-м году авторской учебной школы - «Лаборатории профессионального образования для гитаристов».

- Игорь, кому доступна эта роскошь – любому талантливому человеку, или только тем, кто преуспел в таланте «зарабатывать деньги»?

- К сожалению, всем это не может быть доступно по определению. И дело здесь не столько в стоимости обучения, сколько в специфике организации учебного процесса и моих определенных требованиях. Во-первых, я не беру начинающих гитаристов – азы гитары вполне можно освоить самостоятельно, особенно, при наличии соответствующих пособий; во-вторых, гитаристы с опытом игры должны иметь колоссальную мотивацию, «жить гитарой» – иначе успеха не будет. И вообще, я не учу игре на гитаре как таковой, я помогаю музыкантам раскрыться путем кропотливой работы над собой, подчас, «полного погружения» и глубокого изучения инструмента. Хочу подчеркнуть, что это делается совершенно независимо от стилистических предпочтений ученика: профессионал должен владеть всеми необходимыми приемами и нюансами гитарной игры.

- Такая ответственная деятельность, как педагогика, отнимает много сил и времени. Удается ли заниматься более привычным делом – играть?

- Очень хороший вопрос. Действительно, в полной мере совмещать две ипостаси невозможно. Именно потому я объявил мораторий регулярным гастрольным поездкам – в первую очередь, с поп-музыкантами, и сконцентрировался, помимо преподавания, на карьере соло-гитариста. И в этом контексте я бы выделил еще один важнейший – пятый элемент в своей биографии. Совсем недавно, кстати, вышел в свет мой новый сольный альбом «Игорь Бойко 5».

- Намек на то, что Игорь Бойко всегда все делал на «отлично»?

- Названию этого альбома сопутствовал целый ряд факторов: случайных и закономерных. Прежде всего, это мой пятый по счету сольный диск, выпущенный, заметьте, в 2005-м году. Но и это еще не все: у каждого человека есть свое число, приносящее удачу, оберегающее, ведущее его в течение всей жизни. Так число «5» – это мое число; пять событий – пять судьбоносных элементов моей жизни. Анализируя все прожитое, ловишь себя на мысли, что годы, кратные цифре «5» - всегда оказывались решающими в моей судьбе. Добавьте сюда же дату «25 лет профессиональной деятельности», отмечаемую в нынешнем году – цифра «5» здесь опять же навязчиво присутствует. Хотя, сказать по правде, в школьные годы отметка «5» нечасто посещала мой дневник. Кто знает – может тайна круглых чисел в их условности… (смеется)

- Все события с цифрой «5», кажется, уже состоялись. Неужели грядет спад творческой активности Игоря Бойко?

- Отнюдь, наоборот - начало нового цикла творческой активности. Так что у Игоря Бойко все еще впереди! Да и в целом, в развитии отечественного джаза тоже.

Глубоко убежден, что именно в России джаз сегодня на подъеме. И этому есть свое объяснение: возрастающий интерес к тому, что происходит в джазе и вокруг него. Проведение по стране джаз-фестивалей, открытие джазовых клубов, как в Москве, так и во многих городах России, беспрерывные гастроли мировых джазовых звезд – все это способствует нарастающей симпатии людей к этому виду творчества.

- Оптимистично. А что же в Штатах – на «исторической родине» джаза?

- Боюсь, что в Америке сегодня джаз занимает не столь ведущее место в жизни общества, как это происходило полвека назад. Ежегодно бывая там и посещая джазовые клубы, я все реже и реже вижу в них американцев; все чаще – европейцев, японцев, а также студентов-музыкантов. Традиционные афроамериканские ритмы сегодня подменяются примитивным рэпом. Еще к этой мысли я пришел, общаясь со своими американскими друзьями, являющимися к тому же известными гитаристами: Фрэнком Гамбали, Скоттом Хэндерсеном, Майком Стерном и другими. А им верить есть все основания.

- Потрясающе, Игорь, как вы успеваете дружить с этими общепризнанными музыкантами, а еще: писать учебники, проводить мастер-классы по гитарной игре, да к тому же активно выступать – сольно, со своей группой, с другими известными исполнителями.

- Легко. С годами у меня выработался определенный жизненный ритм – я научился правильно организовывать свой рабочий день… Месяц… Год…

- И достойный отдых, признайтесь, тоже. Качественно «ничего не делать» - ведь тоже искусство…

- А вот с отдыхом – проблемы. Я незаслуженно забыл эту сторону жизни. Надеюсь всерьез задуматься об этом – пора. Но «ничего не делать» - не получится, смысл жизни для меня в движении. В жизни так много всего интересного, чтобы тупо жариться на солнце «пузом кверху». Отдых я получаю от перемены мест, от общения с новыми людьми, а также, занимаясь кулинарными «экспериментами».

- Логично. Вот где вовсю проявляется творческий подход!

- А как же иначе? В кухне, как и в музыке, необходимо чувство меры, вкуса, такта, знание традиций кулинарного фольклора. Человек на кухне, особенно творческий, как и на сцене – немного композитор, аранжировщик и импровизатор. Поэтому этот процесс увлекает меня и затягивает уже более 20 лет – с тех пор, как я попал в Венгрию. Что интересно, готовка доставляет мне удовольствие только тогда, когда оценить мое кулинарное «произведение» может публика – в данном случае, родные, друзья и гости. В этом плане удобны и универсальны такие коллективные блюда, как шашлык на природе или барбекю. Сам же могу довольствоваться обыкновенной яичницей; правда, с чашечкой ароматного кофе или кружкой душистого чая.

МИХАИЛ ТРОФИМОВ